Меню
Новости
25.04.25
Приняли предложение организаторов и выступаем информационным партнером 40-й агропромышленной выставки-форума «Меновой двор»", которая состоится  с 10 по 12 сентября 2025 года в Оренбурге на площадке мегамолла «Мармелад ЭКСПО». Подробности на страницах "Мероприятия" нашего сайта и в соцсетях издания.
22.04.25
 Как узнать, что почва на вашем участке закислилась и что делать в таком случае, рассказывают наши партнеры на страницах "Советы садоводам" и  "Информирует Алтайский филиал ФГБУ "ЦОК АПК"
21.04.25
Хотите знать больше о чесноке - прочитайте рекомендации наших партнеров на страницах "Советы садоводам" и "Что мы едим" нашего сайта.
19.04.25
Приступаем к верстке № 4 журнала "Аграрная Тема+" за 2025 год, нацелившись на региональные Дни поля, в том числе на Казань Экспо в июле текущего года. В номере  планируем рассказать о выращивании фацелии в качестве медоноса, о примерах глубокой переработки зерна в Российской Федерации, о том, как улучшить качество жмыхов из масличных культур. А также продолжаем публикацию статьи о русском чаепитии и начинаем публикацию увлекательного повествования, предложенного нам В. Мадисоном об истории российского коннозаводства. Рекламные материалы принимаем до 10 июня.
18.04.25
Что Вы знаете про толокно? А, может быть, еще не все? Проверьте Ваши знания на странице "Что мы едим?" нашего сайта, где особенности этого продукта раскрывают наши близкие партнеры из далекого Барнаула.
МЕРОПРИЯТИЯ

 Читателей нашего журнала

приглашают на выставки в регионах

Российской Федерации и за рубежом.

Подробнее читайте в разделе

"МЕРОПРИЯТИЯ"

 _______________________

Предлагаем книги на CD или DWD диске:

1. И. Левин "Все о рапсе";

2. И. Левин, В. Медведев,

М. Нафиков "Аммиак возвращается"

Цена с учетом доставки 700 рублей.

 

В подарок - подшивка журнала

за 2009-2023 годы в электронном виде

 

По вопросам приобретения

звоните в редакцию

журнала "АгроТема+"

(843) 275-48-79;

+7 9600 - 47 -82 - 95

или пишите: agrotema@inbox.ru

 

Селиверстовна

Печальная новость пришла к нам в редакцию. Утром 22 января 2018 года Валерия не стало.

Остались его рассказы. Опубликованные в журнале "Аграрная Тема", либо на нашем сайте, либо в длругих  изданиях.

 

Валерий Мазунин,

Сахалин

Селивёрстовна

 В этой компания, я был младший по возрасту. И когда тебе 15 лет, то разница в год-два поистине огромная. Но замечу, и совсем не ради хвастовства, - себя в обиду не давал и пользовался должным уважением.

 - Запомни, - Рыжий натянул поводья, притормаживая Казбека, который плясал под ним от нетерпения. – Если ты ей не понравишься, - всё, можешь больше не появляться.

 - Да, ведьма, она! – Совсем серьёзно, без намёка на улыбку, заявил негласный лидер нашей компании, Толик Дольский. – Помнишь, в прошлом году, когда мы на вулкан за кедровыми шишками поднимались? Бабуля встретила нас тогда довольно приветливо. Накрыла на стол, а мы достали заветную фляжку со спиртом. Выпили по чуть-чуть, - и на боковую. Утром рано вставать. Я последний ложился, выходил во двор, и помню точно, дверь на крючок закрывал. Все уснули, а я всё вошкаюсь. Слышу, дверь скрипнула, кто-то вошёл и остановился возле наших рюкзаков. Что бы, не доводить дело до греха, громко так говорю: “Селивёрстовна, зря ищешь! Спирт у меня под подушкой!” Дверь хлоп – и тишина. Встал и вновь закрыл на запор. Уснул, как в бездну провалился. Проснулся от того, что кто-то меня тормошит: “Вставай! Кони спутались! “ Соскочил, как угорелый, чуть бабушку с ног не сбил – это она будила - и во двор. Мало ли что. Утренний туман уже опустился с гор. Видимость – ноль. По пояс в росе вымок, а кони оказались на месте. Всё рядком, всё в порядке.

 - Спирт стащила? – Ухмыльнулся я догадливо.

 - Нет, спирт на месте. Но больше не мог уснуть. Всё думал, как она смогла открыть дверь. Страшно стало. Точно ведьма! Утром пробовали сами открыть. И ножом, и отверткой пытались – бесполезно! Ни щелочки, ни дырочки, - всё заподлицо.

 Я-то прекрасно понимал, что они меня просто стращали. И это только ещё больше раззадоривало, внося смятение в мою беспокойную душу.

 Мы, группа закадычных друзей, спешила преодолеть восемнадцати километровый путь, двигаясь верхом на лошадях по берегу бухты Касатка, что огромной подковой, теряясь где-то в дымке, врезалась в песчаный берег океанского побережья острова Итуруп. Целью был брошенный посёлок китобоев, у подножия вулкана Иван Грозный.

 Огромные, мутные от взвеси песка волны наплывали на пологий берег, и, вспениваясь недовольно, отступали назад. И так наверно изо дня в день трудились волны перемалывая огромные валуны и глыбы породы в песок. Года. Века. Тысячелетия. Широкий и ровный пляж, более похожий на асфальт, чем на песчаный берег, тянулся вдаль, забирая вправо, оставляя по левую руку песчаные холмы с редкой растительностью. Серебристая низкорослая полынь, остролистая трава, похожая на осоку и небольшие кустики шиповника, с огромными, чуть ли не в куриное яйцо плодами, более всего похожие на помидоры, чем на привычные плоды кустарника.

 - Бабка, любит играть в карты. Но мухлюет со страшной силой. Не вздумай ей об этом сказать. Не вздумай перечить! Сразу невзлюбит. Спроси у Белова, - Рыжий кивнул на Серегу, который дремал в седле, опустив поводья. – Сколько раз она за ночь гоняла его за водой в колодец.

 - Думал, со страху умру, - встрепенулся Серёга и подключился к разговору. – Колодец в метрах семидесяти от её хибары. Ночь. Темнота. Фонарик ни черта не светит. Иду с пустыми вёдрами – стучу. Обратно – песни пою. На каждом углу медведи мерещатся. Сам знаешь, сколько здесь их. Принесу два ведра, поставлю в сени… только засыпать, как дверь открывается и бабуля сразу с порога к моей кровати: “Выпил всю воду, беги за водой!”

 Белов замолчал, задумался, чуть тронул поводья, и его лошадь, чёрная, как смоль Ночка, удивлённо, как мне показалось, скосила на его глаза, явно не понимая, что от неё хочет наездник, и затем задумчиво сказал:

 - Интересно, куда она её девала? Ей Богу, не вру, раз семь сбегал. Больше чем двести литров выходит. Вёдра-то пятнадцатилитровые.

 - Брагу ставит, - не замедлил вставить Рыжий. – Бочка, поди, где припрятана. Для стирки и других нужд, она пользуется дождевой водой. Вот бы найти заначку.

 - А всего-то, сказал, что даму она побила валетом. Карты до того у неё замусоленные, что при нормальном освещении вальта от короля не отличить, а при керосинке – так вообще мрак. Колоде наверно столько же лет, сколько и бабуле.

-  Точно брагу замутила, старая. Видно кто-то сахарку подкинул. На семирублевую пенсию, не слишком разгуляешься. – Вставил Дольский.

 - Думали уже. Бывало, приедешь, а Селивёрстовна, лыка не вяжет. А ведь до ближайшего виноводочного магазина, километров двадцать пять, с гаком. Вот бы раскулачить старую. - Рыжий мечтательно зажмурил глаза.

 - А сколько бабушке лет? – Поинтересовался я.

 - А ты у неё спроси… только не так серьёзно, а то подумает, что сватаешься. – Рассмеялся Рыжий, и, зная мой вспыльчивый нрав, на всякий случай отъехал подальше.

 - Я спрашивал, - сказал Белов, - сказала, что не помнит.

 - Точно с прошлого века. Она старше моей бабки, а ей… - Толик на минуту задумался. - Семьдесят восемь, стукнуло. Они дружат. Когда Селивёрстовна приходит за пенсией, у нас гостит.

 - За пенсией? Восемнадцать километров?

 Я был удивлён.

 - Здесь такси нет, автобусы не ходят. А бабка ещё шустрая. – Ответил Рыжий, подъезжая уже без опаски к нам.

 Был солнечный день седьмого августа тысяча девятьсот семьдесят первого года. Голубое небо, синий океан. И простор. Я тронул поводья, мой Монгол вырвался вперёд и понёсся навстречу ветру, прижимаясь к воде, где мокрый, туго спрессованный волнами песок, мягко прогибался под копытами. Пристав на стременах, подгибая колени в такт галопу, - я спешил в эту манящую даль. Я любил быструю езду, солёный ветер в лицо. И спешил жить, от полворота к повороту, ожидая чего-то нового, необычного. Всегда и везде.

 Позади, послышались возгласы и дробный, мягкий стук копыт. Друзья, не давая мне уединиться, побыть наедине с собой, догоняли. Мы пронеслись молчаливой кавалькадой несколько километров. Перешли на рысь, а затем снова на шаг. И молча, ехали к заветной цели.

 О Селивёрстовне, - я был наслышан. Она проживала одна в брошенном посёлке. Я и раньше там бывал. Но к отшельнице не пришлось зайти. О чём постоянно жалел, и даже немного завидовал друзьям, которые уже не раз побывали у неё в гостях. Сопоставляя всё, что слышал, все байки, сплетни и домыслы, я так и не смог представить себе эту личность воочию. И как человек неравнодушный и жадный до всего нового, просто горел желанием увидеть эту легендарную бабулю.

 О ней рассказывали многое. И уже было трудно отличить, где просто байки, а где, правда.

 Я вспомнил рассказ Бубы, напарника отца по работе, балагура и насмешника. Такому лучше на язык не попадать. Последнее слово оставалось всегда за ним. Он не просто рассказывал, а представлял в лицах и озвучивал все мизансцены так, что слушатели буквально катались от смеха по полу.

 “Как добропорядочный человек, - я к бабуле: Селиверстовна, а не выпить ли нам винца? Она, чуть пожеманилась, для форсу и отвечает: Давай, чего уж там. Я: У нас только одеколон Шипр. Будешь? Бабуля: Будешь, будешь… давай. Берет у меня флакон, отворачивает пробку, быстро крестит рот, и, запрокинув голову, вливает в себя сию огненную жидкость. Занюхивает рукавом, бросает флакон и кричит: Эх, стара, стала, раньше два флакона выпивала!...”

 Что скрывать, пил народ. Много пил. В Буревестнике, где стоял военный гарнизон, был ”сухой закон”, так пили всё, что горит. И не последним в этом списке был одеколон. Но особым спросом пользовался спирт для нужд авиации, который доставали в местном авиационном полку.

 - А что у бабушки такая маленькая пенсия? – Спросил я у всезнающего Рыжего.

 -Так не работала ни дня в своей жизни. С юных лет всё по лагерям и ссылкам…

 - Как Ленин. – Вставил Дольский, который, особо не скрывая, мягко сказать, не очень любил Советскую власть. – И каким интересно ветром её занесло на Курилы,- здесь-то и простым смертным нужен особый пропуск?

 - Люди говорят, она из анархистов. Комиссар Чёрной Гвардии. – Ввернул Рыжий. – Дворянка.

 - Грамотная бабка. – Добавил Дольский.

 - А что одна живёт? – Любопытничал я.

 - Надоели люди… Так сказала.

 Толик Дольский, поправил на плече двустволку и продолжил:

 - Как-то власти захотели её принудительно выселить. Приехали на двух “козликах”; районное начальство, милиция. А она, как чувствовала. Набралась с утра по полной. Чего пила, не знаю, врать не буду. Заначка, поди, была. Они только к дому – она им с крыльца навстречу… таких отборных матюгов. Пьяный прапор позавидуют. Всё вспомнила. И Сталина, и Ленина… и нынешним, досталось. Так и укатили ни с чем. А что им драться с ней? Она же кочергой голову любому расколенвалит… Только тронь. Меня говорит, дальше Итурупа некуда ссылать. Боевая, старушка.

  - М-да, на семь рублей не разгуляешься. – Вставил я свою реплику, преодолевая молчание после слов Толика.

- Рыбаки, охотники, геологи спасают. У неё в доме, в зале много коек, наверно со всего посёлка подсобрала. Довольно часто останавливаются пришлые люди. Селвёрстовна платы не берёт. Но каждая компания что-то ей оставляет из снеди. Крупу, сахар, консервы, соль, рыбу, дичь. Воды питьевой принесут. Овощи сама выращивает на огородике. Живёт потихоньку. - Сказал Белов, и после своих слов, снова о чём-то задумался.

 Сын начальника геологоразведочной экспедиции, большого начальника по островным меркам, он многое чего мог себе позволить, в отличие от нас. У Толика отчим, прапорщик, пил. У Рыжего семья была большая. Да и мои родители не жили в большом достатке. Постоянные переезды – этому не способствовали. Мы его любили брать с собой в походы. Его огромный рюкзак, всегда был полон деликатесов. Даже водка иногда присутствовала. Наверно самый дефицитный продукт в этих местах.

 - Коек не знаю. А вот котов и кошек, - точно со всего посёлка собрала. И всех, даже кошек, Васями зовёт. Чулков случайно одного Васю застрелил, так второй год не показывается. Помнишь? – Обратился Рыжий к Белову.

 - А ведь случайно застрелил. Во время охоты один патрон дал осечку. Он его не вытащил из ружья, и пока ехали до бабули, просто так, от нечего делать, всё щёлкал. Взведёт, щёлкнет курком. Говорил я ему, что и палка стреляет раз в году, не верил. Приехали. А в гостевой комнате, на печи, здоровенный котяра лежит, ну Юрка и прицелился в него. Тот нервничать начал. А Юрка: Не бойся, Вася, - говорит, а сам раз на курок – и выстрел. – Белов сурово посмотрел на нас, - Нельзя с оружием играть. Опасно. Мы, правда, быстро всё убрали. Печь отмыли, отскоблили, подбелили, где надо. Не докопаешься. Селивёрстовна в это время ходила за черемшой. А вечером заходит к нам и сразу к Чулкову: Ты чёрного Васю не видел? Тот со страху сразу заикаться стал. Не-е, говорит, - а сам чуть ли не трусится. Бабуля вышла, хлебнула видно чего, и вновь заходит. А Толян в это время решил гитару настроить, сидит колки тянет. А она прямо с порога: “А-а, да ещё и с гитарой! Быстро вон отсюда!”. Пришлось у костра ночевать, комары сволочи зажрали. – Подытожил Белов невесело, после небольшой паузы.

 Так за разговорами, незаметно, мы подъехали к посёлку.

 Прямо у въезда, сразу за хиленьким, видавшим лучшие времена мостом, - высились разделочные цеха, складские помещения, и огромные, стоящие “на попа”, цистерны. Что виделись сторожевыми башнями средневекового замка на фоне дальних гор и моря. Во многих до сих пор был китовый жир. Густая, тягучая чёрная масса. Мы проверяли. Да и в складских помещениях сохранились остатки былого промысла. Огромные, скрученные проволокой, тюки китовых шкур, разрезанные на широкие, с метр, ленты. Деревянные бочонки с кашалотовой амброй, больше похожей на вазелин. Мешки с окаменевшей и порыжевшей от времени солью. А во дворе; выбеленные ветром и дождями рёбра, позвонки гигантских морских животных, что когда-то обрели здесь вечный покой.

 Сам посёлок, за малым исключением, был полностью разрушен. Остатки фундаментов жилых домов и бараков. Кирпичные россыпи, где раньше стояли печи и бушующий зелёным пожаром бурьян, что скрывал многое от наших, жадных до всего глаз. Тем не менее, дом Селиверстовны, не смотря на окружающий бедлам, был целехонький. Возле него небольшой огород с цветущим картофелем и овощными грядками. Кусты смородины и крыжовника. Уж совершенно неожиданная идиллия среди разрухи и развала. Но моё внимание больше привлекал забор. Спрыгнув с Монгола, я подошёл поближе и пригляделся. И было к чему. Между пролётами столбов была натянута проволока в несколько рядов и плотно, без малейшего просвета, переплетена китовым усом. Гибкие, широкие светло-коричневые пластины с бахромой по краям поднимались к небу частоколом, суживаясь вверху, как острые зубы акулы.

 Следом за мной, спешились все. Спутали передние копыта коней и отпустили их на вольные хлеба. Пока шли к крыльцу по подгнившим доскам настила, я всё глазел по сторонам.

 - Смотри! – Толик тронул меня за плечо и кивнул на грядки.

 И там было на что посмотреть. От тропинки с ветхим тротуаром, грядки отделял невысокий, с полметра высоты, импровизированный заборчик, изготовленный из положенных друг на друга мин от миномёта. Которые мы называли шестикрылками, по количеству стабилизаторов хвостового оперения. В это гряде, даже на первый взгляд, было пару тонн смертоносного груза. Ржавые, пузатые болванки наполненные тротилом, даже без взрывателей, что я успел заметить, сами по себе уже несли опасность непроизвольного взрыва от случайной детонации. Мины, судя по клейму – выбитые иероглифы у стабилизатора – были японского производства. Таких “подарков” со времён освобождения Курил, на островах было более чем достаточно.

 Здесь я прерву описание, ради некоторых подробностей. Да, земля Южных Курил была буквально нашпигована оружием и боеприпасами. Мы находили танки и самолёты в непроходимых бамбуковых зарослях. Доты, склады с продуктами, с амуницией и оружием, вполне пригодным для использования. И сюда, в этот посёлок мы приехали, совсем не ради Селивёрстовны. Может только я один жаждал встречи с ней. Мы приехали ради поиска японской береговой батареи гаубиц, скрытой где-то в зарослях стланика и бамбука на небольшом плато Пирог у подножия вулкана, откуда прекрасно просматривался, а значит и простреливался пролив, соединяющий бухту с открытым океаном. К слову замечу, в наше время эта горловина, так же была под прицелом береговой батареи, но только с противоположного берега.

 Эту батарею гаубиц искали многие. Кто-то возможно из взрослых уже и нашёл. Если разобраться, то вполне допустимо, что эта батарея была не более, чем просто выдумка. Миф. Но её искали, и мы в том числе. И совсем ни ради боеприпасов. Ни ради, брошенного в спешке, при отступлении, оружия. Нам нужны были прицелы. Мы в это время читали книги. Много читали. Жили с Робинзоном на острове, пробивались с золотоискателями на Клондайк и отправлялись к неведомым берегам с флибустьерами. Бредили прериями и джунглями, как наверно, почти все мальчишки того времени. Мечтали о полётах в космос. Хотели видеть звёзды поближе. И многое в этом мире любили. Рано повзрослевшие, в большей мере предоставленные сами себе, мы росли и узнавали окружающую реальность, не только по книгам, но и по прикосновениям к ней. Иногда это было светло и радостно, иногда очень больно. В прошлом году погибли двое наших сверстников, - подорвались при переносе снарядов. Одному из знакомых оторвала руку – взорвалась граната. И мой младший брат получил несколько осколочных ранений. Они со своими друзьями взрывали небольшие снаряды от противотанкового ружья в костре,- взрыв запоздал, - он решил проверить и подошёл ближе. И как это иногда случается – боезапас сработал. Госпиталь, вертолёт и долгие месяцы лечения.

 Селивёрстовна встретила нас довольно приветливо.

 - Проходите, мальчики в дом. Располагайтесь. С вами новенький. Как звать вас, юноша?

 - Витька! Поэт наш. – Влез Рыжий, пока я подбирал слова для ответа. Мне бабушка сразу понравилась. Всё, что о ней рассказывали, осталось где-то за кадром. Передо мной стояла пожилая женщина, опрятно одетая и очень внимательно смотрела на меня.

 - Поэт. Проходи поэт, будешь гостем. – Сказала Селивёрстовна и вошла в дом.

 Когда распаковали рюкзаки, заняли койки, я, схватив удочки, убежал на небольшую речку.

 Клевало просто замечательно. Кунжа, мальма, таёжная форель и краснопёрка, которую многие и за рыбу не считали – больно костлявая, - но я любил. Я был не только рыбаком, но и знатным рыбоедом. Когда рюкзак прилично потяжелел, я вернулся к месту ночёвки. Коты и кошки, почуяв добычу, вмиг окружили меня во дворе. Я вытаскивал из рюкзака самую мелкую рыбёшку и кидал страждущим. Для которых, сразу же, стал другом.

 На крыльцо вышла Селиверстовна доброжелательно посмотрела на меня и сказала с улыбкой:

 - Балуешь ты их, юноша. Теперь они будут за тобой ходить табуном. Заноси рыбу в дом, завтра рыбный суп сварим.

 Вечером мы зажгли свечи. Выпили разведенного спирта в компании с Селивёрстовной. Начались разговоры “за жизнь”, но хозяйка в них не участвовала. Она смотрела на пламя свечи и думала о своём.

 Я вышел на улицу. Небо было усеяно звёздами, что случается редко. Итуруп – это страна туманов. Я не думал о завтрашнем походе. Просто смотрел в звёздное месиво, просто смотрел сквозь ослепительный, сияющий фон. До головокружения.

 Скрипнула дверь и кто-то встал рядом со мной на крыльце. Это была Селивёрстовна. После долгой паузы, она вдруг неожиданно произнесла:

Ночь распростерлась надо мной

И отвечает мертвым взглядом

На тусклый взор души больной,

Облитой острым, сладким ядом.

 Я вздрогнул и повернулся к ней. Мне показалось, что в этих словах мне открылась пронзительная боль, безысходная тоска… и восторг.

 А она помолчала, затем сказала, уже обращаясь ко мне, а не к звёздам.

 - Не смотри, юноша, так пристально в звёздное небо. Это опасно. Можно заболеть. Иди спать. А я постою здесь одна.

 Она помолчала и затем добавила, пристально глядя на меня:

 - Сегодня, седьмого августа, ровно пятьдесят лет назад умер Саша. И он любил смотреть на звёзды. Мы часто об этом говорили с ним.

 Утром, с рассветом, мы покинули этот дом. Дом, на самом краю огромной Империи, у самого дальнего моря…

 В этот же год, я уехал с Итурупа. И как хотелось бы надеется, что не навсегда.

 Мы в тот раз не нашли батарею гаубиц на плато Пирог. Да и не очень она была нам нужна, как я понимаю теперь. Годы прошли, как на едином вздохе. Но я помню всё в мельчайших подробностях. Словно всё было вчера. Помню солёный ветер в лицо, пьянящий запах трав… и море.

 Теперь я знаю, кто умер в тот день. Чьи строки стихов, я услышал из уст, как многие считали тогда, полоумной старухи. Но, увы, поздно… А ведь я мог многое узнать. Настоящего и истинного. Увы…

 

Баннеры наших партнеров

vayenshtefan_logo  NSS  bio  photo_2025-02-06_11-56-56feedlot24.png  имит лого   Коллаж Рыба2   100Х100 (2) 100Х100 (1) 100x100_MAP Russia 2025 - 2  banner_1000h1000.jpg    АгроВолга 2025   konferencziya-emeat   photo_2024-09-18_15-03-26   Без названия  Баннер www.graintek.ru_rus_269x449  1920x507_RefCold Russia 2025_Сайт   Logo_Agrobrics-ENG 100x100 pxАбу-Даби    1   100Х100 (3)   баннер 100х100 Саратов Агро день поля  Калуга  WhatsApp Image 2024-12-24 at 08.22.37  Баннер ЛП 100х100  soy_web-banners100_100  Калуга Без названия200-150_page-0001    Баннер    Landscape-Expo-Asia-2025-banner-150x150px    100x100 (1)   AP25_100x100   100х100рх     Мировая Соя    IMG_20250417_101835_845 копия

    _________________________________________________________________

Предлагаем все выпущенные в свет номера журнала "Аграрная Тема+" на одном CD - диске в формате pdf. По вопросам приобретения звоните нам в редакцию:

(843) 275-48-79 или пишите: ilmiga@mail.ru


Чтобы оформить подписку на журнал "Аграрная Тема+", начиная с любого номера, в том числе на электронную версию (в формате pdf), не надо ходить на почту и искать нас в подписных каталогах - просто обратитесь в редакцию.

_______________________________________________________

Здесь может быть помещена ваша реклама, баннеры, фотографии и другие материалы.

Для заключения договоров на их размещение  обращайтесь в редакцию журнала "Аграрная Тема+".